Хозяйство Сивковых всегда было крепкое – дом пятистенок, в четыре окна смотревший на улицу, высокое крыльцо, двор, где держали скотину. Рядом – мастерская хозяина – Михаила Ерофеевича, баня, колодец, две теплицы, ровные грядки огорода в двенадцать соток.
И сам Михаил Ерофеевич тоже был крепким – среднего роста, немного суховатый, со строгим взглядом из-под кустистых бровей.
Он прожил в Березовке всю жизнь. Женился, вырастил троих детей, несмотря на то, что уже давно был пенсионером, продолжал работать. Всем, кто знал его, Михаил Ерофеевич казался вечным, как то дерево, которое под ударами ветра скрипит, скрипит, но не ломается.
Через два года он готовился отмечать восьмидесятилетний юбилей. Но немного не дотянул до него. Пошел как-то днем в мастерскую – хотел что-то наладить в своем большом хозяйстве, и все… Там, около верстака и нашла его жена – Наталья Ильинична, когда пришла звать мужа к обеду.
Приехали старшие сыновья – Борис и Федор, которые жили в областном центре, из столицы прилетела младшая дочь – Ксения. Проводили отца в последний путь, спросили у матери, как она дальше жить собирается – в Березовке останется или к кому из них переедет.
Наталья Ильинична была на пять лет младше мужа, получала пенсию, привыкла работать на огороде. Сказала детям, что пока силы есть, не хочет никуда уезжать, здесь останется.
Тем более, что свою часть дома Михаил Ерофеевич завещал жене, сказав при этом, что не хочет, чтобы у нее возникли проблемы, если она его переживет.
Сыновья, конечно, мать не бросили, время от времени приезжали – от города было недалеко – около ста километров, так что жила Наталья Ильинична нормально.
Но недолго. Через три года что-то с ней случилось – силы словно покинули женщину – не то, что грабли или лопату, нож в руках, чтобы хлеб отрезать, держать не могла.
Конечно, семьдесят шесть лет – возраст серьезный, но ее соседка, например, и в восемьдесят пять в огороде работает и живет одна – со всем справляется.
Снова собрались дети на совет и договорились, что Ксения маму к себе заберет, а Борис и Федор за домом присмотрят.
Собрала Ксения вещи матери, дом закрыли – ключи сыновьям отдали. Наталья Ильинична взяла с них слово, что они будут за родительским домом смотреть, если надо, то отремонтируют – не дадут развалиться.
Первое время братья в деревню ездили, даже кое-что ремонтировали. Но потом жена Федора – Валентина – сказала:
– Вот вы за год шесть раз в Березовку съездили, материал покупали – тратились, пол в сенях перестилали, а дом-то мать, наверняка, Ксюхе отпишет.
– Почему ты так думаешь? – удивился Федор.
– Какие же вы с Борькой наивные! Мать у Ксении живет, та уже давно с ней к нотариусу съездила – завещание написала. А вы стараетесь, чтобы сестричка ваша получила дом в хорошем состоянии, – посмеялась Валентина над мужем и деверем.
Те подумали и решили, что она права. И после этого за год только один раз, весной, в Березовку съездили. Увидели, что крыльцо слегка перекосилось, но ремонтировать не стали – подперли бревнышком, да так и оставили.
Наталья Ильинична прожила у дочери всего два года – так случилось, что ее жизненный путь окончился в том же возрасте, что и у ее мужа.
Ксения привезла братьям завещание матери: она, вопреки их сомнениям и пророчеству Валентины, оставила дом всем своим детям в равных долях.
Но конфликт все-таки возник: Федор и Борис считали, что дом надо подремонтировать и использовать в качестве дачи. У Бориса как раз в этом году внук родился, у Федора старший сын тоже жениться собрался, значит, внуки на подходе, и очень хорошо будет, если они лето будут проводить в деревне.
Но Ксения возражала:
– Я и раньше в Березовку приезжала только из-за родителей, чтобы их навестить. А сейчас вряд ли когда еще приеду. С вами мы и в городе встретимся – как ездили друг к другу в гости, так и будем ездить. А деньги мне нужны. Так что давайте продадим дом, а вы потом можете сброситься и купить себе дачу поменьше. Все равно такой большой участок вам ни к чему. Вы будете двенадцать соток обрабатывать? Зарастет все, теплицы уже сейчас надо или ремонтировать или убирать, а дальше еще хуже будет.
С одной стороны, сестра правильно говорила – ей из столицы ездить сюда отдыхать смысла нет, а никак по-другому ей своей долей наследства не воспользоваться. С другой стороны, как представишь всю эту процедуру – найти покупателей на родительский дом, потом искать что-то для себя, переезжать… Сколько хлопот и денег!
К тому же супруги братьев – Валентина и Рита вдруг решили, что займутся сельским хозяйством – весной посадят картошку и другие овощи, а из смородины и крыжовника наварят на зиму варенья и компотов.
Тогда Борис предложил:
– А давайте сбросимся и выкупим у Ксюши ее долю. Будем владеть домом и участком пополам.
Так и сделали – вытащили свои «кубышки» и с сестрой рассчитались. А чтобы никого не обидеть и о цене не спорить, пригласили независимого оценщика.
Ксения получила свою долю и уехала. Материно наследство добавилось к сумме первого взноса – Ксения с мужем давно планировали купить себе квартиру в каком-нибудь южном городе, чтобы была недвижимость около моря.
А Борис и Федор занялись ремонтом дома, восстановили теплицы. И все было хорошо, пока не наступило время сажать картошку и прочие овощи.
Валентина и Маргарита привезли в деревню море рассады, осталось только сделать грядки. И вот тут произошел первый конфликт. Как разделить участок?
– Здесь у родителей всегда картошка росла, — заявила Маргарита. – Надо этот кусок земли поделить пополам, и каждый будет сажать на своем участке.
– Вообще-то я хотела посадить здесь клубнику – это самое солнечное место, – возразила ей Валентина.
– Клубника у матери всегда вон там росла – у забора, – заявила Маргарита.
– Так туда после обеда тень от яблони падает, – не соглашалась с ней Валентина.
В общем, в первый день ничего не посадили – только спорили, а к вечеру разругались.
За ужином удалось прийти к соглашению: измерили свободную землю и разделили пополам: правая сторона по жребию досталась Федору и Валентине, а левая – Борису и Маргарите.
Пересчитали ягодные кусты – тоже поделили и даже подписали – воткнули в землю у основания кустов дощечки с указанием, кому принадлежит куст.
Яблони делить не стали, потому что они плодоносили через год. И если год был урожайный, то яблок было столько, что собрать и обработать их все не было возможности.
Вроде установился мир. Но ненадолго. Причины садово-огородных скандалов были самые различные.
Приехал сын Бориса и Маргариты – Алексей – со своей женой – Кирой. Кира не знала, что ягодные кусты поделены и собрала целую миску черной смородины с куста Валентины.
Приехала дочь Валентины и Федора, привезла с собой свою любимую таксу Долли. А та выбрала себе для раскопок грядку, на которой у Маргариты росла морковь.
Кухня в доме тоже была одна, причем небольшая. Комнаты разделили по жребию, но Валентина постоянно ворчала, что у Маргариты с Борисом комната на три метра больше.
И так далее и тому подобное.
А когда стали копать картошку, оказалось, что Валентина с Федором собрали на полтора мешка больше. Маргарита устроила скандал, обвинив их в том, что они выкопали картошку с крайней борозды их поля.
Стали снова перемерять участок, трясли друг у друга перед носом начерченными от руки планами, пересчитывали картофельные борозды, вернее, то, что от них осталось. Чуть до драки дело не дошло.
В общем, братья посовещались и решили продать родительский дом. Так и сделали.
Валентина с Федором купили себе дачу в шесть соток поближе к городу, а Борис и Маргарита отдали деньги Алексею и Кире на ипотеку.
Их дом купила многодетная семья, которая переехала жить из города в деревню.
Новые хозяева начали с ремонта – сделали в мансарде еще две небольшие спальни, провели в дом газ. Засадили весь участок картошкой и прочими овощами и осенью собрали такой большой урожай, какого с этого огорода не собирали с тех времен, когда здесь хозяйничали Михаил Ерофеевич и Наталья Ильинична.
А Ксения, узнав о том, что братья все-таки продали дом, ничуть не удивилась – она хорошо знала характеры Валентины и Маргариты и предполагала, что они мирно сосуществовать не смогут.
Так и получилось.
Автор – Татьяна В.
