А Лера подумала, что это, пожалуй, тот редкий случай, когда без бокала вина действительно не обойтись. А свекровь довольно кивнула.
— Вот! А то все правильная, правильная… Наконец-то сняла свою корону.
***
Лера стояла в дверях гостиной, будто приросла к полу. В руках — пакет с фруктами и соками, которые она всегда приносила для Саши. А взгляд не мог оторваться от дочки, мирно сидящей на диване за просмотром мультфильма и… соской во рту.
— Сашенька, — осторожно позвала Лера. — Это что у тебя во рту?
Девочка повернулась, улыбнулась и, не вынимая соску, пробубнила:
— Бабушка дала.
Лера перевела взгляд на свекровь. Анна Павловна, развалившись в кресле, спокойно листала журнал. На лице — полное спокойствие и умиротворение.
— Анна Павловна, — голос Леры дрогнул, но она попыталась говорить ровно, — а почему у Саши во рту соска?
— А что такого? — не поднимая глаз, ответила свекровь. — Ребенок нервничал. Я дала, чтобы она успокоилась.
— Простите, но из-за чего она нервничала? — Лера сделала шаг вперед. — Ей пять лет! У нее никогда не было соски даже в младенчестве!
Анна Павловна фыркнула.
— Ну вот и зря не было. Я, между прочим, двоих вырастила, и все сосали соску — и ничего, живы, здоровы. А ваша нынешняя мода — все запрещать! То соску нельзя, то мультики нельзя, то сладкое. С ума вы, молодые, посходили со своими психологами.
— Дело вовсе не в моде. Зачем ребенку в пять лет соска? Ей скоро в школу идти…
— Да перестань ты драматизировать, — отмахнулась свекровь. — Я дала, потому что она ныла и ныла, надоела уже. «Мама, мама»… Вот я и нашла способ.
Лера опустилась на корточки рядом с дочкой.
— Саш, ты плакала, солнышко?
Девочка кивнула.
— Баба сказала, что мама работу любит больше, чем меня. Если я хочу, чтобы мама меня забрала, то надо быть хорошей и не шуметь.
У Леры будто внутри всё оборвалось. Она поднялась, глядя на свекровь, и сказала уже совсем другим голосом — холодным и спокойным:
— Анна Павловна, спасибо, что присмотрели, но больше мы к вам не обратимся.
— Что значит «не обратитесь»? — подняла брови свекровь. — Ты что, хочешь сказать, что я плохая бабушка?
— Я хочу сказать, что моя дочь не должна сидеть перед телевизором с соской в пять лет и бояться, что мама не вернется, если она вдруг заплачет.
— Ах, ну конечно! — вспыхнула Анна Павловна. — Всегда виновата я! И кому я только помогала все эти годы?
Лера сдержала себя. Она взяла дочь за руку, помогла надеть куртку и шапку, не говоря больше ни слова. Уже в коридоре услышала за спиной раздраженное:
— Да пожалуйста! Делайте все сами, раз такие умные! Еще прибежишь!
Но Лера не обернулась. Когда они вышли на улицу, Саша крепко держала мамину руку.
— Мам, бабушка сердится? Я что-то не то сказала? Поэтому вы поругались?— тихо спросила она.
— Нет, солнышко, ты не причем, — Лера присела и поправила дочке шарф. — Главное, что у тебя все было хорошо… А соску давай сюда, ладно?
Саша кивнула и, немного помявшись, вытащила соску из кармана. Лера положила ее в сумку, решив выбросить по дороге домой.
Вечером, когда Дима вернулся, разговор, которого Лера опасалась, все же состоялся.
— Ну, маму ты зря обидела, — вздохнул он. — Она ведь от души. Просто не умеет по-другому.
— Дим, — Лера посмотрела на мужа устало, — от души можно пирожки печь, а не калечить ребенка привычками и страхами. Я не запрещаю вам видеться, но Саша к ней одна больше не пойдет.
— Ну ты же понимаешь, что она обидится? — тихо сказал он.
— Пусть, — ответила Лера. — Зато я буду спокойна за дочь.
Прошел месяц.
Жизнь как будто вошла в свое русло. Лера приспособилась работать из дома, когда дочь болела. Она брала задания, садилась за ноутбук, пока Саша рисовала или играла в куклы. Иногда вечерами они вместе пекли печенье или смотрели мультфильмы — редкие минуты покоя среди нескончаемой круговерти хлопот.
Анна Павловна за это время ни разу не позвонила. Ни Лере, ни внучке. Лишь Диме пару раз звонила, и, судя по его лицу, разговоры были короткие и не особенно теплые.
И вот однажды вечером, когда Лера уже собиралась укладывать Сашу спать, Дима сказал:
— Слушай, новость. Максим приезжает.
— Ничего себе! Неожиданно…
— Он по работе в командировке, проездом, всего на пару дней. Мама хочет устроить семейный ужин, всех зовет.
— И меня тоже? — насторожилась Лера.
— Конечно. Мы же семья.
Лера помолчала. Она не горела желанием снова видеть свекровь, особенно после того разговора.
— Может, вы с Сашей сходите без меня? — осторожно предложила она. — Скажи, что я приболела или что сдаю срочный отчет.
— Лер, ну ты чего? — нахмурился Дима. — Мы два года Максима не видели. Это будет странно. Мама обидится, а Максим подумает, что ты высокомерничаешь.
Лера тяжело вздохнула.
— Ладно, — сказала она наконец. — Но я туда иду исключительно ради приличия.
Анна Павловна встретила их на пороге с широкой улыбкой и бокалом вина.
— Ой, какие все красивые! Саша, моя куколка, проходи, я тебе компотика налила!
В гостиной уже сидели Максим с Яной — яркая, нарядная женщина, с идеальной укладкой и звонким смехом. На столе — салаты, мясные нарезки, разные напитки. Анна Павловна суетилась, накладывая еду и громко комментируя каждое блюдо.
— Это я сама делала! Никаких вам магазинных заготовок. Все свое, натуральное!
— Ну, хоть кто-то еще готовит по-человечески, — вставила Яна, отхлебнув вина. — А то у нас в городе сплошные «фуд-блогеры» — то кето, то пост, то безглютеновая диета!
Анна Павловна громко засмеялась:
— Да, Лерочка у нас тоже теперь за здоровое питание. И от вина отказалась, представляешь, Яночка?
— Правда? — удивилась Яна. — Вот это сила воли! А я бы без бокальчика не выжила.
Лера вежливо улыбнулась, но ничего не ответила. Она привыкла. Каждый семейный ужин превращался в представление — с Анной Павловной в главной роли и едкими комментариями в адрес невестки по поводу того, что та не пьет aлкoгoль.
Саша тихо ковырялась в пюре, Максим рассказывал анекдоты, Яна подливала в бокал, а Лера просто ждала, когда можно будет уйти. И вдруг, между двумя тостами, Анна Павловна, слегка захмелев, откинулась на спинку стула и сказала:
— А вот вы знаете, дети, — я в первом классе, когда домой возвращалась, все мечтала — вот бы поскорее прийти и пococaть мамину грудь.
В комнате повисла тишина.
— Что? — не выдержала Яна, чуть не поперхнувшись вином.
Анна Павловна оживленно продолжила, будто рассказывая что-то умилительное:
— Да-да! Уж как я ждала! Даже халат однажды порвала, так хотелось! Мамина грудь — это же такая радость, тепло, уют! Эх, времена были…
Лера застыла, не поверив своим ушам, и даже прикрыла рот рукой. Дима откашлялся, глядя в тарелку. Максим от неожиданности улыбнулся, но она вышла какой-то излишне натянутой.
А Лера подумала, что это, пожалуй, тот редкий случай, когда без бокала вина действительно не обойтись. Она медленно потянулась к бутылке, налила немного в свой бокал и, не глядя ни на кого, сказала тихо:
— Ну, за детские воспоминания…
Анна Павловна довольно кивнула.
— Вот! А то все правильная, правильная… Наконец-то сняла свою корону.
Дима тяжело выдохнул. Лера сделала глоток и поняла — вкус вина был терпким, чуть горьковатым, но в тот момент лучше горечи вина могла быть только тишина. А тишина в доме Анны Павловны, как выяснилось, — роскошь непозволительная.
С тех пор внучка появлялась у Анны Павловны в гостях крайне редко. Почти никогда. Не потому, что Лера запретила — просто жизнь сама расставила все по местам.
Когда Саша спрашивала:
— Мам, а почему мы к бабе Ане не ходим?
Лера неизменно отвечала мягко с привычной натянутой улыбкой:
— Бабушка ушла в гости. Потом обязательно сходим. Как-нибудь в другой раз…
Саша кивала и больше не спрашивала. Детская память была податлива — со временем воспоминания о той доброй бабушке с телевизором и соской стерлись. А Лера втайне радовалась, что стерлись. Потому что страшнее всего было бы, если бы Саша начала скучать по ней.
Лера теперь брала работу домой. У нее выработалась привычка не ждать помощи — ни от кого. Все, что касалось дочери, она делала сама или помогал муж.
Дима видел, сколько сил это забирает, и после того злополучного ужина больше не спорил. Он просто согласился с женой без возражений. Сначала Анна Павловна пыталась настойчиво напоминать о себе — звонила, оставляла сообщения:
«Передай Сашеньке, что я скучаю», «А что вы на меня обиделись-то, я же пошутила».
Потом начала жаловаться старшему сыну — мол, младшая невестка совсем обнаглела, отвадила ребенка от родной бабушки, да и Диму от семьи отстранила.
Но Максим только усмехнулся:
— Мам, тебе бы сериалы писать. Сюжетов хватает.
Со временем и звонки прекратились.
Когда Саше исполнилось десять, в доме появилась новая радость — Егорушка. Маленький, пахнущий молоком и ванилью, он словно заново подарил Лере ощущение счастья.
Анна Павловна, конечно, узнала. Пришла, как ни в чем не бывало, с пакетами — памперсы, ползунки, детский крем. На пороге стояла прежняя, уверенная в себе женщина, с той самой улыбкой, от которой Лере всегда хотелось отступить на шаг.
— Ну что, бабушка пришла нянчиться! — воскликнула она и, не дожидаясь приглашения, шагнула вглубь квартиры.
— Анна Павловна, спасибо, но Егор только уснул. — Лера прижала сына к себе. — И, пожалуйста, без… экспериментов.
— Ой, да что ты, Лерочка, какие еще эксперименты? — кокетливо отмахнулась свекровь. — Просто хотела спросить… а соску вы ему уже купили?
— Нет. И не купим.
В тот день Анна Павловна задержалась ненадолго. Что-то рассказывала про здоровье, про соседку, вздыхала, жаловалась. А потом ушла, оставив после себя легкий запах духов и странное ощущение — будто в доме на короткое время побывала буря.
С тех пор визиты стали редкими и короткими. Иногда Дима ездил один — отвозил подарки, помогал по хозяйству. Но Лера больше не настаивала. Она приняла все как есть: есть люди, с которыми ей не по пути.
Иногда по вечерам, когда Саша с Егором спали, Лера садилась у окна и думала: «Как можно было рассказать такое — перед детьми, перед родными?»
И каждый раз приходила к одному и тому же выводу — это что-то, чего она никогда не поймет. То ли странность, то ли болезнь, то ли просто внутренний излом, который заставлял Анну Павловну делать и говорить странные, нелепые вещи.
Но теперь это было уже неважно. Главное — в их доме было спокойно. Без сосок, странных воспоминаний, вечных упреков и недомолвок.
Только тихий смех Сашеньки, сопение Егора и ощущение того, что семья — это не кровь, а те, рядом с кем тебе спокойно дышится.
Спасибо за интерес к моим историям!
Приглашаю всех в свой Телеграм-канал. Читать истории теперь еще удобнее!