Заводская столовая. Стоит гул – у рабочих трех больших цехов с часу до двух – обеденный перерыв.
За одним из столов сидят четверо мужчин. Один из них – Иван Егорович – делится впечатлениями – в выходные он с женой ездил в Зеленоград к старшему сыну на новоселье.
– Квартира отличная, светлая. Планировка хорошая, комнаты большие. Только высоко очень – четырнадцатый этаж, – рассказывает Иван Егорович. – Конечно, еще придется банку платить, но ничего, справятся: у сына работа хорошая – с компьютерами и программами, жена у него стоматолог, в частной клинике работает.
Собеседники слушают, одобрительно кивая головой.
– Да, – заявляет вдруг один из мужчин – Илья Петрович. – Нет на свете справедливости.
– Отчего же нет? – спрашивает Иван Егорович.
– Ну, вот, смотри: ты – токарь, я – токарь. На завод мы в один год пришли. У тебя жена до пенсии в паспортном столе просидела, моя Галина – всю жизнь в школьной столовой вокруг котлов пробегала. Обе без высшего образования, зарплата плюс – минус одинаковая. У тебя – сын и дочка, и у меня тоже. Только у меня дочь старшая, а у тебя – сын. Все одинаково.
– А несправедливость-то в чем? – спросил третий мужчина.
– А в том, что живем мы по-разному: Иван Егорович с супругой в трехкомнатной квартире вдвоем жизнью наслаждаются. А у меня – двушка: в одной комнате мы с Галиной, в другой – дочь с мужем и ребенком, а сын – Гришка – на кухне на диванчике спит. Шестеро нас. Ну, и где здесь справедливость? – Илья Петрович закончил свою речь и обвел взглядом слушателей.
– На первый взгляд, все, что ты говоришь, Петрович, правда, — ответил Иван Егорович. Но давай разберемся. Я ведь тоже сначала в двушке жил, в одном подъезде с тобой. И получили мы эти квартиры в наследство от своих родителей, а они – когда-то давно – от завода. Так?
– Так.
– Но, когда у нас с Катей дети родились и стало тесно, мы переехали в трехкомнатную. И тут нам никто ничего не дал – мы сами деньги заработали, чтобы эту трешку купить. Ты тоже мог так сделать, но не сделал.
– Так где бы я столько денег взял, чтобы разницу заплатить? – возмутился Илья.
– Там же, где и я, – заработал на заводе, – ответил Иван Егорович. – А теперь о детях. Чтобы они правильной дорогой пошли, с ними надо о жизни говорить и не мешать выбирать. Сын у меня еще со школы компьютерами увлекался. И учиться пошел, куда захотел. Дочка тоже – на юриста выучилась. Оба бесплатно, за государственный счет. Дочь замуж вышла, к мужу в квартиру съехала, внука нам родила. У сына уже двое. И квартира теперь трехкомнатная.
– Так не всем же так везет! – воскликнул Илья Петрович.
– Причем тут везение? Я помню, как твоя Галина говорила: «Зачем еще два года в школе штаны протирать, а потом в институте учиться? Это же еще семь лет каждого содержать! А так пойдут после девятого класса в колледж, получат специальность, будут деньги в дом приносить. На кого у тебя дети выучились?
– Дочка – на швею, Гришка – строительный колледж закончил.
– И результат? Дочка зятя-примака в дом привела. А Григорий в двадцать семь лет у тебя на кухне спит. В строительстве зарплаты хорошие. Гони ты его, пусть снимает себе комнату и на свое жилье зарабатывает.
– Как я его погоню? – ответил Илья Петрович. – Он уже две недели не работает. Поругался с бригадиром или прорабом и уволился.
– Так он у тебя до сорока лет будет на диванчике ютиться: крыша над головой есть, а тарелку борща мамка всегда нальет. Гони его, Илья! А то еще хуже будет.
– Нет, тут хоть под нашим надзором. А уйдет, неизвестно, с какой компанией свяжется, тогда действительно хуже будет. А так даже если и выпьeт лишнего, то дома: вот стол, а вот – диван. И не накуралесит нигде. Так что пусть лучше здесь, – еще раз повторил Илья Петрович.
Он выпил компот, поставил стакан и решил продолжить спор:
– А все-таки несправедливость есть. Работаем мы с тобой в одном цеху. Ты шестой разряд уже давно получил, а меня все на пятом держат.
– Так разница не так велика, – сказал Иван Егорович.
– Велика – невелика, но все же есть. К тому же тебе еще за сложность доплачивают и премии дают. – А если бы я такие деньги получал, может, и у меня все по-другому сложилось бы.
– Так ты сдай на шестой разряд, кто тебе мешает? – сказал Иван Егорович.
– Вот тут ты, Егорыч, правильно сказал – мне именно мешают. Начальник цеха мешает. Я к нему уже два раза подходил. А он, знаешь, что мне сказал?
– Что?
– «Сократите, Илья Петрович, процент брака»! – сказал. Будто у меня брака много!
– Так сделай так, чтобы его совсем не было, – посоветовал Иван Егорович.
– Интересно, как? Я же не специально косячу – просто иногда так случается, – сказал Илья Петрович.
– А ты проанализируй, в какие дни у тебя брак идет. Хотя я могу тебе и так сказать – в понедельник.
– Ты это на что намекаешь, Егорович? Разве я не имею права после рабочей недели, с устатку, немного принять? Ты меня просто обижаешь. Я ведь не где-нибудь на улице болтаюсь. Дома, в культурной обстановке, с женой, зятем, сыном. Ты вроде и сам не трезвенник? – возмутился Илья Петрович.
– Конечно, нет. В пятницу одну-другую пропустить – могу себе позволить. А суббота и воскресенье – отдых с семьей, с внуком время проводим, домашними делами занимаемся. А сейчас вот задумали с женой дачу купить. Катя уже на пенсии, она всегда мечтала цветы выращивать – вот пусть и развлекается.
– Дачу? Ну, ты даешь! – удивился Илья Петрович.
– Мы уже и домик присмотрели. Небольшой, но крепкий: кухня и две комнаты. Земли – шесть соток. Две яблони растут, ягодные кусты. Огород заводить не собираемся, а вот качели для внуков обязательно поставлю.
– И на какие деньги?
– Все на те же! – усмехнулся Иван Егорович. – Я бы тебе сказал, но ведь ты, Петрович, снова обидишься.
– Не обижусь, если правду скажешь.
– Ну, слушай: сократи семейный отдых в культурной обстановке. Ограничь его пятницей, не растягивай до вечера воскресенья. Тогда и косяков по понедельникам не будет, и сын, глядишь, работу найдет. И точно не будет повода о несправедливости рассуждать.
Час, отведенный на обед, закончился. Столовая опустела, и все разошлись по своим рабочим местам.
Автор – Татьяна В.
